Валерий Былинский 

Я С ТОБОЙ

 

Поезд прибывал поздно вечером.

За два часа до приезда Андрей забрался на верхнюю полку, развернул оставшуюся после попутчиков газету и стал читать. Одна из историй увлекла его: в лесу поселился ушедший из города старик, построил себе дом на дереве и жил в нем, взбираясь по лестнице. Старика нашли журналисты, брали у него интервью, спрашивали: «Вам не страшно здесь одному?» «Нет, — отвечал старик, — я не один…»

«Интересно, с кем он?» — подумал Андрей.

В это время на его полку поднялся и лег рядом незнакомый человек. Это произошло так быстро, что Андрей не успел ни испугаться, ни возмутиться. Человек до странности легко поместился вдвоем с ним на узкой полке, и уже через несколько секунд Андрей не чувствовал никакого дискомфорта и тем более опасности — как будто так нужно стало, что рядом с ним должен находиться этот человек. В это время сильно потемнело. Человек ободряюще положил руку Андрею на плечо. Стало сумрачно не только в вагоне, но за окнами, на холмах, которые перестало освещать заходившее солнце. Поезд остановился.

— Пора, — тихо сказал человек.

Андрей посмотрел на него. Внешность его почему-то оказалась не важной, хорошо был виден только его взгляд.

— Почему?

— Знаешь, — кивнул человек.

Андрей не знал. Но спрашивать не стал, почему-то понял, что ему не ответят. А еще потому, что где-то в глубине души чувствовал, что знает ответ — только сейчас не помнил его.

Он вышел на перрон, перед ним был незнакомый город, покрытый тенями низко плывущих облаков. Мимо торопливо шли люди, среди них были женщины, дети.

— Быстрее, быстрее… — подгоняла двух мальчиков женщина, одному из них она дала подзатыльник. Ребенок захныкал.

— Куда вы? — спросил Андрей.

Ему не отвечали, проходили мимо дрожащей стеной, убыстряя шаги. Среди них Андрей заметил человека из поезда — только теперь он увидел его полностью: парень лет двадцати пяти, в джинсах, с рюкзаком па плече. Оборачиваясь, парень ободряюще улыбался ему, кивками приглашая идти вместе со всеми. Андрей пошел, раздражаясь, что подчиняется какой-то глупой коллективной воле. Он догнал человека.

— Зачем все идут?

— Надо успеть, — ответил парень.

— Куда?

— Пока они не пришли, — бросила идущая рядом женщина.

— Кто они?

— Нужно найти многоэтажный дом… — перебил какой-то мальчик лет семи, — тот, кто поднимется выше, спасется…

— От кого!?

Мальчика дернули за руку и увели. Парень с рюкзаком тоже исчез.

Андрей услышал стелющийся по земле шорох — будто подул плотный, вязкий, совсем не из воздуха ветер. Он поднял голову и увидел на фоне сумрачного неба темные силуэты огромных животных. Они были похожи на ящеров из американских фильмов или на динозавров с переводных детских картинок. Но шевелящиеся, живые. Как слоны, только в десятки раз больше, звери кольцом окружили город и входили в него, покачиваясь на лапах, пригибая и поднимая огромные головы, словно гигантские курицы, выискивающие в траве насекомых.

— Кто это…

— Быстрее! — крикнула ему из толпы пожилая женщина с длинными седыми волосами. Он столкнулся с ней взглядом и — и вдруг мгновенно узнал в ней человека с поезда.

— Вы?..

— Что стоишь? — женщина подскочила к Андрею, цепко схватила за руку и потянула, словно ребенка, за собой. — Не понимаешь, что ли?

— Что я должен понимать?

— Что это все наяву, наяву! — постоянно оборачивалась к нему женщина. — Что это не кино, не игра, а реальность! Эти твари догонят, раздавят в зубах, мгновенно, в одну секунду, понимаешь? Как одним ударом убивают комара, ну, понял?!

Внезапно кто-то с разбегу наскочил на них и пальцы женщины разжались. Андрей отлетел в сторону, упал, больно ударившись коленом, поднял голову и увидел совсем рядом, за невысоким зданием, животное. Оно было темно-бурое, ростом с десятиэтажный дом. Животное резко опустило вниз голову, там, внизу что-то хрустнуло, лопнуло, и тут же зверь вновь вскинул голову, стал крутить ею в разные стороны.

«Нужно найти многоэтажный дом… — зашептал он внутри себя, — тот, кто поднимется выше, спасется, спасется!»

Забыв о боли в ноге, он вскочил и помчался по улице. Бежал, расталкивая людей. Видел, как они падали, перепрыгивал через них. Рядом с ним сбили с ног женщину из поезда, она стонала, просила о помощи, но Андрей даже и не думал останавливаться — настолько ужас смерти, которую он воочию представил, переполнил его.

Он вбежал в какой-то сквер и оказался во дворе, окруженном высотными домами. Заметил, что несколько человек вбегает в один из подъездов здания. Когда последний из них исчез в проеме, железная дверь подъезда начала медленно закрываться. Андрей рванулся вперед, влетел по ступенькам и успел схватить подъездную дверь за миг до закрытия. Забежал внутрь, замок сухо щелкнул за его спиной. Тяжело дыша, Андрей стал нажимать кнопку лифта — тишина. Тогда он начал подниматься по лестнице и на площадке второго этажа наткнулся на баррикаду из поломанной мебели, за которой стояли несколько человек.

— Назад! — крикнул один из них. — Здесь перекрыто!

— Почему… — Андрей едва мог говорить из-за одышки. — Мне… куда?

— Иди, ищи, козел. Здесь — хода нет.

— Но как, я… я же…

Один из них поднял автомат, передернул затвор:

— Считаю до трех: раз, два…

Андрей попятился. Человек с автоматом, щуря глаза, двинулся следом за ним по ступенькам:

— Вон из дома. Ну!

Андрей выскочил из подъезда, дверь позади него хлопнула, сухо щелкнул замок.

Он сел на ступеньку, трясясь от бессилия и унижения. Потекли слезы.

— Не плачь.

Андрей поднял голову. Перед ним стояла девочка лет девяти-десяти в мятом запачканном платье с разбитой в кровь коленкой. С первого же взгляда он узнал ее:

— Ты?

— Да, — кивнула она. — Это я. Я с тобой.

— Что же делать? — тихо спросил он.

— Искать. Где-то же должно быть открыто.

Девочка мягко взяла его за руку, словно дочка непутевого отца. Он встал.

Они подходили к каждому подъезду, пытались войти — везде было заперто. Вокруг уже наступала ночь. Вновь потянуло снизу густым липким ветром, от которого подкашивались ноги. Андрей всматривался в темноту, ожидая, что вот-вот в ней появится силуэт зверя.

— Они уже близко, да? — спрашивал он.

— Это ничего, — отвечала девочка, кивая, — но мы успеем. Нужно только подняться наверх. Хотя бы на второй, третий, на любой этаж. Понимаешь, они видят и едят только то, что внизу.

В темноте возле одного из домов слышался шум человеческого урчания, всхлипывания. Андрею не хотелось подходить, но девочка зачем-то потянула его. Подойдя, они увидели седого бородатого старика, который, скорчившись в три погибели и стоя на коленях, рыл руками и ртом землю и время от времени ее сплевывал.

— Зачем вы? — спросила девочка, наклонившись к старику. — Надо же наверх идти.

Старик разогнулся, закряхтел, выплюнул что-то изо рта.

— Есть! — торжествующе сказал он, рассматривая это что-то в своей руке. Затем повернулся к Андрею и девочке, показал им свои сияющие глаза и мотнул головой так резко, что казалось она сейчас слетит с шеи.

— Ага, вот!— старик протягивал им на ладони какой-то предмет. Но в полутьме они не могли рассмотреть.

— Что это?

— Ключ от входа. Открываешь дверку, и сразу наверх, хи-хи, кхе… — старик резко закашлялся и вновь согнулся. Девочка присела перед ним на корточки, заглянула в лицо:

— Скажите, дедушка, куда же нам идти?

Андрей почувствовал, как медленный холодный ветер поднимается снизу к его животу и тянется, пронизывая, сквозь грудь, к горлу. Он догадался, что животные вот прямо сейчас входят во двор — но в темноте он не мог их увидеть. А может одна из этих тварей уже прячется вот за этим домом, словно за деревом?

— Идемте… — качая склоненной набок головой, старик встал.

Они подошли к двери подъезда.

— Что бы вы делали без меня… — усмехаясь, старик протянул руку, нажал на что-то, что лежало у него на ладони. Раздался щелчок разблокирования замка, и подъездная дверь открылась.

Оборачиваясь, старик с усмешкой начал что-то говорить, но прервался на полуслове и уставился на то, что появилось за дверью. Там была стена — ровная, бетонная, шершавая, без всякого намека на дверной проем. Старик погладил стену рукой, прижался к ней, потом повернулся к Андрею и девочке.

— Все? — спросил он, дернув подбородком кого-то за ними. — Хотя, может быть… — он пожал плечами, бессильно опустил голову и съехал спиной по стене. Усмехнулся и пристально посмотрел снизу вверх сначала на девочку, потом на Андрея.

— Может надо просто пойти к ним, простить их? — спросил старик. — Помириться с ними, а? Побрататься? Как вы думаете?

Его глаза блестели в темноте. Девочка смотрела на Андрея, словно ожидая, что он скажет. Но он молчал.

— Они же хорошие? Да? Ведь все на свете всегда хорошие, так, да? — заискивающе спрашивал старик.

Они молчали.

— Ну ответьте же, хорошие или нет?!

— Знаете, а я пойду… — старик встал. — Я точно знаю, что все на свете хорошие, добрые… — он сплюнул на ладонь, залихватски пригладил волосы на голове, застегнул воротник рубашки. — Как я выгляжу, а? Ничего? О, я скажу им. Они поймут. Какие же все идиоты! — с вызовом глянул он вверх. — Попрятались, сволочи… Ну так что, я пойду? — он посмотрел на девочку и Андрея так, словно спрашивал разрешения.

Он и она молчали.

— Ладно, за вас я тоже попрошу, не волнуйтесь, — важно кивнул старик.

Ровный, прямой, он шагнул в темноту. Какое-то время слышалась бодрая песня, которую напевал старик: «Лаша те ми канта-а-а-аре…» Через минуту в темноте вспыхнул глухой звук — словно свалилось с неба что-то очень тяжелое, но не достигло земли и резко остановилось. Послышался вскрик, хруст и все смолкло.

— Конец… — услышал Андрей голос девочки.

Он посмотрел на нее — она сидела на земле, закрыв лицо руками. Наконец-то что-то заподозрив, он попробовал отвести руки девочки от ее глаз:

— Ну-ка, посмотри на меня…

— Не трогайте меня!

Тогда Андрей с силой оторвал ее руки, но девочка зажмурила глаза.

— Посмотри на меня! — заорал он.

Девочка вскрикнула и раскрыла свои глаза, в которых дрожали слезы.

Она была совсем не тот человек, что был с ним в вагоне на полке. Не тот, не та, не она...

— Я… не узнаю тебя… — сипло сказал Андрей.

— Простите меня, пожалуйста... — девочка всхлипнула, — я не с вами, да. Я ушла от вас, да, да, да!

«Что же делать?» — трусливо задрожал в нем вопрос.

— Прости… — говорила девочка сквозь рыдания, — но я не знаю. Не знаю, не знаю, не знаю…

В это время холодное дыхание приблизилось, нависло над их головами. Невидимое в темноте огромное животное подошло, остановилось и теперь, сипло дыша, смотрело на них с высоты, выжидая. Но почему-то оно не спешило их убивать. Может оно насытилось? Или… Или старик все-таки успел за них попросить, выпросил их, а? Они же все хорошие… Да? Скажите хоть вы сейчас — хорошие? Дрожа, Андрей медленно поднял голову и тут же встретился с холодным красноватым взглядом доисторической твари.

— Окей, — беззвучно усмехнулись эти глаза, — теперь я буду с тобой. Узнаешь?

Он дернулся, словно от сильного удара током, и открыл глаза.

 

Темно. Стучат колеса, по купе плавают сполохи фонарного света, проникающего сквозь окна вагона. Вспотевший во время сна — влажный воротник рубашки неприятно прилипал к шее — Андрей слез с полки, надел туфли. Приснившийся сон почти стерся из его памяти, осталось только смутное ощущение какого-то пережитого ужаса.

Поезд подъезжал к станции.

Странно, что проводник не включает свет. Андрей вышел в коридор — тот был пуст. И тихо, словно он единственный пассажир.

Андрей пошел по коридору. Вскоре он заметил, что в некоторых купе, двери которых открыты, на полках спят пассажиры.

Но ведь это конечный пункт прибытия, он точно помнил.

Андрей заглянул в одно из купе. Там в полутьме на верхней и нижней полках спали, накрытые одеялами, мужчина и женщина. Они лежали тихо, словно мертвые.

Преодолев себя, Андрей наклонился к женщине, прислушался и уловил ее дыхание. Мужчина наверху тоже едва слышно дышал.

Но почему же они спят?

Андрей потормошил их. Они не просыпались.

Он вошел в следующее купе, в котором спали девочка лет десяти, толстая пожилая женщина и старик.

— Эй, поезд пришел, вставайте! — крикнул он.

Никто не просыпался.

Он снова крикнул.

Переходя из купе в купе, он будил и кричал. И пугался собственного крика, потому что чувствовал, что пытается разбудить мертвецов. И что-то странно неприятное, нехорошее витало в этом густом темном воздухе поезда, над этими неживыми спящими людьми, и над ним, Андреем.

В одном из купе Андрей задержал взгляд на спящем мальчике лет десяти. У него было такое лицо, словно там, во сне, ребенок чего-то страшно боялся.

И тут Андрей понял: его собственный, только что приснившийся, сон перешел границу реальности. И находится сейчас здесь, рядом с ним, в этом вагоне и снаружи его. Везде. Сбылось давнее предчувствие, что когда-нибудь один из приснившихся кошмаров продолжится после пробуждения…

Чувство неизбывной, какой-то запредельной, неземной силы тоски, какая бывает, наверное, только в момент рождения или смерти, заполнило все его существо.

Мальчик что-то сказал во сне. Наклонившись, Андрей прислушался и уловил едва слышное прерывистое дыхание спящего существа, увидел дрожь маленького тела. Ребенок лежал в беззащитной позе младенца, зажав между коленями руки, крепко стиснув — словно зубы — глаза.

«Что же делать?» — услышал он глухо где-то в себе.

Андрей встал. Но тут же, посмотрев внутрь себя и одновременно куда-то гораздо дальше, он снова склонился над мальчиком, взял его тонкую руку в обе свои и горячо, радостно зашептал ему в ухо:

— Не бойся, я тут, рядом. Вот он я, здесь… Я всегда буду с тобой. Слышишь? Я не уйду. Я рядом. Я с тобой. Я буду с тобой, даже если уже все равно. Слышишь?

Поезд прибыл.